Выбор

Что такое выбор? Нет, я не говорю о свободе воли и судьбе. Эта тема не входит в рамки данного эссе. Однако в контексте гендерной проблематики я считаю важным рассмотреть процессы, которые побуждают нас принимать решения.

В философии теории принятия решений выбор разбивается на две части - предпочтения и перспективы. Перспективы - это различные пути, которые лежат перед нами, нерешённый потенциал любого выбора. Предпочтения - это наши внутренние факторы, которые побуждают нас предпочесть одну перспективу другой. Иногда это явный, рациональный выбор, который мы можем легко описать с помощью языка. Эти мотивы исходят от того, что называют рациональным разумом. Однако так же часто предпочтения приходят к нам без чётких рассуждений, исходя из нашего прошлого опыта, биохимических движущих сил или инстинктивных побуждений, которые существуют ниже всего этого. Иногда наши предпочтения - это просто интуиция, глубоко внутри. Сторонники Mindfulness называют это эмоциональным разумом.

Однако независимо от того, откуда исходят предпочтения, они формируются в зависимости от того, какое место они занимают между двумя полюсами. Удовольствие и дискомфорт. Покой и диссонанс. Эйфория и дисфория. Всё, что мы делаем, каждый наш выбор обусловлен либо положительной, либо отрицательной реакцией. Когда мы сталкиваемся с двумя вариантами, мы выбираем тот, который кажется нам наиболее выгодным или наименее вредным для наших внутренних потребностей.

Как это связано с гендером? Гендер человека - это не выбор, это происходит где-то глубоко внутри него на уровне работы мозга, который не подлежит изменению. Есть факторы, которые могут привести к колебаниям в восприятии человеком своего пола (как у гендернофлюидных людей и людей с диссоциативной идентичностью), и человек может изменить то, как он описывает свой пол со временем, но никто не выбирает свою гендерную идентичность. Мы лишь выбираем, как преподнести ее остальному миру.

Этот выбор, эти предпочтения обусловлены тем, что нам приятно, а что неприятно. Человек, решивший публично идентифицировать себя с полом, отличным от того, который был присвоен ему при рождении, делает этот выбор, исходя из того, что ему кажется правильным. Человек, защищающий такую идентичность, делает это, исходя из того, что ему кажется неправильным. Мы делаем этот выбор вопреки социальной стигме и дискриминации, которые сопровождают ярлык трансгендера, и, действительно, немалое число трансгендеров могут выбрать скрытность и отказаться от этого ярлыка, как только это станет безопасным. Даже среди тех, кто не скрывается, многие трансгендеры смиряются с тем, что их считают цисгендерными, и не предпринимают никаких усилий, чтобы избавиться от этого предположения. Это, опять же, выбор. Быть заметным трансгендером - это негативный опыт для них.

Есть те, кто находит концепцию, что эйфория и дисфория являются центральными мотивами гендерных различий, некомфортной, можно даже сказать, что они испытывают дисфорию от концепции дисфории. Спросите их: если вы считаете, что у вас нет дисфории, почему вы приняли на себя мантию трансгендера? Этот выбор не был сделан в вакууме; даже если ваши мотивы проистекают исключительно из счастливых чувств, спросите себя, что вы чувствуете, когда ваш пол не уважают. Что вы чувствуете, когда другие не признают вашу идентичность?

Разве это не состояние беспокойства или общей неудовлетворенности?

Это дисфория, детка.

Мы здесь, мы - квиры.

Каждый год мы узнаем о новых исследованиях, которые показывают увеличение численности трансгендерного населения. По мере роста осведомленности все больше и больше людей осознают, что было не так в их жизни, и выходят из чулана. Люди, которые стали трансгендерами несколько десятилетий назад, выходят из тени. По оценкам GLAAD, до 3 % населения могут быть трансгендерами, а по более либеральным оценкам я видел цифры до 5 % или даже 10 %. Чем больше мы понимаем о гендере, чем больше языка мы приобретаем для описания гендера, тем больше людей осознают, что жёсткая мужская и женская половая структура, которую нам навязали, является ложной.

Однако все эти перемены пугают людей. Они пугают консерваторов, которые видят, как их патриархальные социальные структуры растворяются в новом понимании гендера. Это пугает трансгендеров старой школы, которые перешли на новый уровень жизни по правилам Гарри Бенджамина и теперь видят, как многие люди легко получают то, что им пришлось делать, лгать и манипулировать, чтобы достичь этого. Они боятся, что если каждый может стать трансгендером, то общество перестанет воспринимать трансгендеров всерьез. Это пугает женоненавистнические группы трансгендеров, которые так упорно борются за отрицание прав трансгендеров, потому что они считают, что если каждый может быть мужчиной или женщиной, то это наносит ущерб его статусу мужчины или женщины.

Не существует такого понятия, как “транстрендер”.

Нет такого понятия, как “гендерная дисфория с быстрым началом”.

Нет такого понятия, как “склонение” детей к переходу.

С такими умонастроениями нужно покончить.